Семь лет за преднамеренное банкротство. Или реанимация ст.196 УК РФ

Законопроект предлагает усилить ответственность как арбитражного управляющего, так и председателя ликвидационной комиссии за противозаконные действия при банкротстве. Им может грозить штраф в размере от 500 тыс. до 2 млн рублей или принудительные работы на срок до 4 лет, кроме того, нарушитель может получить реальный срок лишения свободы на срок до 4 лет со штрафом в размере до 500 тысяч рублей. Также власти предлагают ужесточить санкции за неправомерные действия при банкротстве и преднамеренное банкротство, которые совершены с использованием служебного положения или группой лиц по предварительному сговору (организованной группой): санкции составят от 3 до 5 млн рублей или лишение свободы на срок до 7 лет вместе со штрафом в размере до 5 млн рублей.

Светлана Петропольская, совладелец юрфирмы URVISTA и школы юридической практики URVISTA SCHOOL, эксперт МГО «ОПОРА РОССИИ», юрист, арбитражный управляющий:

Ужесточение уголовной ответственности по ст. ст. 195, 196 Уголовного кодекса РФ, в первую очередь, направлено на усиление ответственности арбитражного управляющего, а равно председателя ликвидационной комиссии за неправомерные действия при банкротстве. Идея обусловлена значимостью статуса арбитражных лиц в делах о банкротстве, который предполагает достаточно широкие полномочия.



Возможно, поправки и станут дополнительной мотивацией для арбитражных управляющих действовать в рамках правового поля, однако усиление ответственности по ст. 195 и 196 УК РФ не особо повлияет на повышение эффективности возврата денежных средств кредиторам. И все же, в первую очередь, виновных следует искать не среди арбитражных управляющих, которые вступают в свои обязанности, когда долги уже появились, а имущество выведено, а среди непосредственно учредителей, руководства и иных контролирующих должника лиц.

За неправомерное удовлетворение имущественных требований отдельных кредиторов арбитражные управляющие могут быть оштрафованы на сумму от 500 000 до 2 000 000 рублей или лишены свободы на срок до 4 лет. Возможна также дисквалификация сроком до 3 лет.



Вдобавок к этому, повышается ответственность за неправомерные действия при банкротстве и преднамеренное банкротство, совершенные с использованием служебного положения (наказание в виде 4 лет лишения свободы), а также группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (наказание до 5 лет лишения свободы).

Ярослав Кошелев, кандидат юридических наук, основатель юридической фирмы М5:

Ужесточение наказания за преднамеренное банкротство вполне укладывается в общую тенденцию усиления прокредиторского подхода в рамках банкротных процедур. Звеном той же цепи является, к примеру, повальное привлечение к субсидиарной ответственности контролирующих лиц.



Вряд ли увеличение штрафов и сроков лишения свободы, предусмотренное законопроектом, серьезно повлияет на практику применения статьи. Однако существенно усложнится работа арбитражных управляющих.

В делах о несостоятельности есть гораздо больше проблем, требующих решения (та же субсидиарная ответственность). Целесообразнее, на наш взгляд, пытаться превратить банкротство из инструмента уничтожения «должника» в способ вывода бизнеса из кризиса.

Дмитрий Краснощёк, адвокат:

На рассмотрении Государственной думы находится проект Федерального закона «О внесении изменений в статьи 195 и 196 Уголовного кодекса Российской Федерации», который 6 апреля текущего года прошел первое чтение. Сомневаться в том, что законопроект будет принят, не приходится.



Причины появления данного законопроекта довольно четко сформулированы в пояснительной записке, сопровождающей законопроект. По мнению законодателя, наблюдается дисбаланс между все более частыми случаями привлечения к ответственности руководителей и бенефициаров должника, ликвидаторов организации, арбитражных управляющих, и почти отсутствующей практикой привлечения тех же лиц к уголовной ответственности, в первую очередь по ст. ст. 195-196 Уголовного кодекса. Также, органы следствия планируется снабдить небольшим дополнительным инструментом получения необходимых сведений в виде возможности освобождения от ответственности для лиц, впервые совершивших указанные преступления при соблюдении определенных условий.



Вместо указания на руководителя или учредителя юридического лица введено понятие «контролирующего должника лица», подчерпнутого из законодательства о несостоятельности, которое является значительно более широким, в сравнении с кругом ранее указанных лиц. Это позволит привлекать к ответственности реальных владельцев бизнеса, а не только тех, кто находится «на виду». Также, за неправомерное удовлетворение имущественных требований отдельных кредиторов за счет имущества должника теперь возможно привлечь арбитражного управляющего или ликвидатора организации, что не было раньше определено в явном виде.



Кроме того, возможна дисквалификация сроком до 3 лет. Также повышается ответственность за неправомерные действия при банкротстве и преднамеренное банкротство, которые были совершены с использованием служебного положения. Возможно наказание до 4 лет лишения свободы. Если же преступление совершено группой лиц по предварительному сговору или организованной группой — до 5 лет лишения свободы.



Максим Блохин, управляющий партнёр УК «Блохин & партнёры», арбитражный управляющий:

Политико-экономическая ситуация требует от властей реагирования на тот девятый вал банкротств, который сформировался в период COVID-моратория на банкротство. Задумка в том, чтобы создать представление о том, что банкротство это опасный, токсичный процесс и лучше им не пользоваться, а договариваться с кредиторами не прибегая к банкротству. Тогда статистика будет наглядно показывать, что число банкротств не растет, а возможно и снижается, а это значит, что РФ-экономика бодро оздоравливается.



Какие изменения в статьи 195 и 196 Уголовного кодекса РФ, по вашему мнению, действительно нужны? Изменения нужны в правоприменительную практику с тем, чтобы следователи научились расследовать эти составы преступлений, а не формально симулировать расследование. По моим оценкам дела в сфере экономики способны эффективно расследовать 1,5 следователя из 10. Решить проблему кадров гораздо сложнее, чем принять «грозный» закон.

Оганова Наталья Валерьевна, к. ю. н., доцент Доцент Департамента правого регулирования экономической деятельности Юридического факультета ФУ при Правительстве РФ:

О банкротстве на сегодняшний день известно каждому, и к этой процедуре стали относится как к способу законного выхода из финансовой ямы. За период существования российского законодательства о банкротстве отношение к нему менялось. Банкротства боялись, избегали, потом использовали как способ вывод имущества, теперь — как способ освобождения от имущественной ответственности граждан перед кредиторами.



Годом ранее доля возврата достигала 4,5% — 12,3 млрд рублей из 273,7 млрд руб. При этом большинство должников (67%) вообще оставили кредиторов ни с чем, причем впервые за время наблюдений динамика этого показателя ухудшилась (начиная с 2016 года он снижался — с 77,8% до 65,3% в 2019 году). Основная причина в том, что у 83,5% должников по данным инвентаризации в начале процедуры несостоятельности вообще не было имущества, которое можно было бы реализовать. Годом ранее таких банкротов было 78,2%.



Что мы имеем на сегодняшний день:
По результатам процедур несостоятельности юридических лиц кредиторы, традиционно, получали лишь малую часть из того, что им полагалось. В ходе конкурсных производств, завершившихся в 2020 году, кредиторы из 2,17 трлн рублей включенных в реестры требований, вернули себе лишь 96,1 млрд рублей (4,4%). В 2018–2019 годах этот показатель составлял 5,2%.

Так вот, имея подобную статистику перед собой, начинаешь непременно искать причину подобного правового тупика.
И вот сейчас появился законопроект, который, на первый взгляд, предлагает усилить уголовную ответственность за преднамеренное банкротство, а также усилить ответственность арбитражных управляющих и ликвидаторов.



При этом, в законопроекте акцент делается на поддержку информаторов. В тексте законопроекта говорится, что контролирующие лица, которые впервые совершили преступления, от уголовной ответственности будут освобождены. Но только в том случае, если они активно участвовали в раскрытии или расследовании преступления, добровольно сообщили о лицах, извлекавших выгоду из незаконного поведения должника, раскрыли сведения об имуществе и доходах таких лиц, а также если в их действиях не было иного состава преступления.



Таким образом, законодатель пытается еще больше затянуть узел на шее бизнеса. Ужесточение ответственности опирается на состав преступления, который требует доказательств. Доносы будут рассматривать как прямые доказательства. Это несет за собой риск признания большого количества хозяйственных договор недействительными, и вызовет очередную волну недоверия к российской правовой системе.